Надежда Мандельштам - Mифы и Легенды - Миф #1

Миф #1: Онa сохранила все написанное поэтом мужем в памяти

В экстремальной, но очень распространенной форме он звучит так:

“Не верящая в долговечность рукописей, которые могли затеряться, быть конфискованными при обыске, исчезнуть безвозвратно и навсегда, она заучила наизусть все написанное Мандельштамом, со всеми разночтениями и вариантами, и донесла его стихи до читателей.“

(здесь и далее жирный шрифт мой - Э.Ш.) (взято из передачи радио "Свобода", посвященной столетию со дня рождения Н. Я. Мандельштам,  03-11-99  http://archive.svoboda.org/programs/HR/1999/HR.110399.asp )                

Повторилось это ровно через три года в

http://archive.svoboda.org/programs/OTB/2002/OBT.020202.asp.

А через тринадцать лет, 31 октября 2012 года к последней годовщине Н.Я. этот же текст был повторен слово в слово на facebook  (http://www.facebook.com/interbok/posts/382582535155571).                                

А вот еще:

“… эти долгие годы она жила, ради того, чтобы сохранить его стихи. Но не на листках. Они сохранила их в памяти, каждую ночь, повторяя их про себя. Все другие способы сохранить стихи, она считала ненадёжными. Она знала стихи Мандельштама наизусть, потому что они "приходили", рождались при ней. Это и были их дети.”

             

(Мария Вайсман , 22 октября 2010 Дети поэта http://www.superstyle.ru/22oct2010/deti_poeta?print=1)

И еще:

“Н.Я. Мандельштам … достаточно было бы публикации творческого наследия Мандельштама, которое она сохранила в своей памяти, заучив наизусть.” 

(Елена Седова, Рецензия на спектакль "Мандельштама нет", 02 -19 -2013 http://ru-mandelshtam.livejournal.com/93637.html)

И еще:

           “В  своих стихах и статьях Осип Мандельштам обращается к будущим поколениям, и для них Надежда сохранила в своей памяти его произведения.”

 

(Виктория Козлова “Открытие памятника Осипу и Надежде Мандельштам”, Пресс-релиз, http://art-index.org/objects/events/show/?OID=939ld0pl8k86yezk&PAGE=1)

Можно было бы продолжать это цитирование еще и еще, приводя все новые восторженные высказывания, отличающиеся друг от друга только степенью красивости. Все это цветы, выросшие на медийном поле, “дети пиара”.
Миф о том, что Н.Я. запомнила все вплоть до вариантов и навсегда, придуман ей самой. Она же его и культивировала среди своих поклонников и сторонников (особенно интересен вариант мифа о запоминании с голосу) до тех пор, пока признание мифа не стало необходимым признаком политкорректности в мандельштамоведении. Настолько необходимым,что даже уже знакомый нам Павел Нерлер, пожалуй, наиболее крупный из ныне живущих мандельштамоведов (после ухода таких гигантов как Омри Ронен и Михаил Гаспаров) осторожно прикоснулся к мифу о памяти Н.Я.: 

“Надежда Яковлевна … сберегла стихи мужа для всех нас. Это стало делом ее жизни и подвигом ее памяти. Но не только памяти: ведь стихи – это еще и архив: рукописи, черновики, наброски…”

(Павел Нерлер “Мандельштамовские дни и вечера в Альбионе и Новом свете”, Журнал "Семь искусств", Номер 5(30) - май 2012 Мандельштамовские дни в Принстоне (Четверть века пребывания архива Осипа Мандельштама в Новом Свете) http://7iskusstv.com/2012/Nomer5/Nerler1.php)

Как мы видим, у Нерлера явно проскальзывает мысль, что память памятью, но ведь был еще и архив (манделштамовский архив будет темой нашего следующего поста). Таким образом и миф упомянут, и к правде ближе. А вот и сама правда.

Тот же Павел Нерлер, на стр. 69 вступительной статьи к книге Надежды Манндельштам "Об Ахматовой", Мандельштамовское общество, Москва 2008, пишет:

“…раз нет черновиков и прижизненных списков, то спрашивать надо у нее и только у нее, у Н.Я., а она уж постарается всё вспомнить, как оно было. Или - как она помнит. Или - как оно лучше.”

                                                                                                                       Интересно, что эти, по-сути убийственные, слова принадлежат человеку, старающемуся стоять "над схваткой", формально не примыкающему к лагерям Pro (Ю. Фрейдин и др.) и Contra (Лидия Чуковская и др.).

А вот свидетельство Михаилa Гаспаровa (Cм. книгу “Письма М.Л. Гаспарова к Марии-Луизе Ботт, 1981—2004 гг.”, http://magazines.russ.ru/nlo/2006/77/ga19.html ):

“Из этого получилась очень большая и очень скучная статья, из-за которой, однако, может выйти интересный скандал: она показывает, как вдова Мандельштама, Надежда Яковлевна, вольно и невольно фальсифицировала сохраняемые ею мандельштамовские тексты - выдавала ошибки своей памяти за авторскую волю.”

И, наконец, слова уже упомянутого выдающегося американского мандельштамоведа Омри Ронена о Надежде Мандельштам:

"…веселая и безответственная в молодости, стала злой святошей, искажавшей стихи и мысли спутника своей жизни после его мученической кончины”  

Cм. Омри Ронен, ИЗ ГОРОДА ЭНН  “Звезда”, 2002,  №1, http://magazines.russ.ru/zvezda/2002/1/ron.html

Отметим, что Михаил Гаспаров и Омри Ронен были бесспорно объективны. Они не принадлежали ни к каким литературным партиям или групировкам, ни к Pro, ни к Contra.

А вот два свидетельства, не такие громкие и едкие, как предыдущие, но особенно ценные тем, что они принадлежат Софье Богатыревой, очень часто и подолгу наблюдавшей Н.Я. (это связано с 11-летним хранением мандельштамовского архива ее отцом и дядей - подробности в следующем посте):

“В первые посещения Надежда Яковлевна привозила строки, даже целые стихотворения, отсутствующие в нашем собрании. Сначала явились стихи, обращенные к Наталье Штемпель, потом - "Детский рот жует свою мякину..." ,     "Я скажу это начерно, шопотом...", пропущенные строки в "Стихах о неизвестном солдате", строфа в "Канцоне". Все эти подарки Надежда Яковлевна вписывала сама, своей рукой. Надо сказать, что отец и Сергей Игнатьевич дополнениям радовались, а к исправлениям и к новым вариантам относились не всегда с должным доверием, полагая, что, может быть, это ошибки памяти Надежды Яковлевны:она думает, что вспоминает, а на самом деле - фантазирует. В то время их сомнения казались мне кощунством. Но позднее, когда я занялась изучением "рабочего" экземпляра стихов - а он сохранился, - и у меня закралось подозрение, что она иногда позволяла себе вмешиваться, в частности, брала на себя смелость выбирать окончательный текст”

См. Софья Богатырева “Хранитель культуры…” «Континент» 2009, №142 http://magazines.russ.ru/continent/2009/142/bo23-pr.html

“Чрезвычайно трудный для ответа вопрос: всегда ли правка была правомерной, насколько восстанавливала волю поэта и не слишком ли смело Надежда Мандельштам обращалась с текстами Осипа Мандельштама, — по сей день остается открытым”

См. Богатырева С. “Воля поэта и своеволие его вдовы”. В кн.: “Отдай меня, Воронеж...”. Третьи международные мандельштамовские чтения. Воронеж, 1995. С. 360-377. Особенно красноречиво название статьи!

Теперь к вопросу о реальной, а не мифической памяти Н. Я. У нее действительно была не просто хорошая, a отличная память, но не идеальная, и тем более нe фотографическая. Вот ее собственное признание в письме Борису Кузину (ему посвящен предыдущий пост):

"Борис, я начинаю забывать стихи. Последние дни я их как раз вспоминала. Очень мучительно. А некоторых я не могу вспомнить."

См. Борис Кузин "Воспоминания Произведения Переписка" и Надежда Мандельштам "192 письма к Б. Кузину", ИНАПРЕСС, 1999, Санкт-Петербург стр. 609.

А на стр.177 упомянутой выше книги Борис Кузин пишет, что находясь у него в гостях в казахстанской ссылке, Н. Я. записала по памяти неизвестные ему стихотворения Мандельштама, и оставила их у него. После выхода американского собрания сочинений Мандельштама Кузин нашел довольно много расхождений, иногда существенных.

То, к чему могут привести ошибки при записи по памяти или при переписывании, можно видеть на следующем примере. Вот одно из лучших поздних стихотворений Мандельштама. Именно его выделяла Анна Ахматова. 

                          

Еще не умер ты, еще ты не один,
Покуда с нищенкой-подругой
Ты наслаждаешься величием равнин
И мглой, и холодом, и вьюгой.

В роскошной бедности, в могучей нищете
Живи спокоен и утешен.
Благословенны дни и ночи те,
И сладкогласный труд безгрешен.

Несчастлив тот, кого, как тень его,
Пугает лай и ветер косит,
И беден тот, кто сам полуживой
У тени милостыню просит.

Оно звучит удивительно прозрачно, совершенно по-пушкински, без какого-либо модернизма. Как будто из девятнадцатого века, но принадлежит то двадцатому! А строка  “Покуда с нищенкой-подругой”  буквально обессмертила Н. Я.   

А вот в каком виде оно впервые было опубликовано в aльманахе "Воздушные пути", выпуск 2, "57 стихотворений Осипа Мандельштама, Нью-Йорк, 1961 г., стр.19:

Еще не умер я, еще я не один,

Покуда с нищенской подругой

Я наслаждаюся величием равнин

И мглой, и голодом, и вьюгой.

В прекрасной бедности, в роскошной нищете

Живу один — спокоен и утешен —

Благословленны дни и ночи те,

И сладкозвучный труд безгрешен.

Да, жалок тот, кого как тень его,

Пугает лай и ветер носит,

И жалок тот, кто, сам полуживой,

У тени милостыни просит.

Информационно оба варианта фактически эквивалентны, но в поэтическом отношении вариант из "Воздушных путей” просто бледная тень оригинала: этa замена "ты" на "я", что сразу снизило тональность стихотворения; это  “с нищенской подругой” вместо “с нищенкой-подругой”, перечень можно продолжaть и продолжaть, как в игре " Найди все различия". Конечно, память Н.Я. здесь не причем, иначе не было бы "с нищенской подругой" и всего остального. Скорее всего конфуз случился потому, что редактору-издателю Роману Гринбергу попался плохой список стихотворения, а из-за спешки текстологический анализ не производился. Нельзя забывать, что это была исторически первая публикация ранее не печатавшихся стихотворений Мандельштама, и Гринберг боялся конкуренции со стороны американских славистов русского происхождения Глеба Струве и Бориса Филиппова. Эти двое имели громадный издательский опыт: они издали еще в 1955 (!) году том Мандельштама, включающий все известные ранее напечатанные опубликованные (в книгах, журналах и газетах) стихи. Но не только Мандельштамa - Струве и Филиппов издали собрания сочинений Гумилева, Ахматовой, Пастернака, Клюева и других. Но, конечно же, венец их издательской деятельности - это трехтомник Мандельштама: том 1 (стихи) 1964 г., том 2 (проза) 1966 г., том 3 (публицистика, письма) 1969 г. Кстати, Н.Я. никогда непосредственно не посылала тексты ни к Гринбергу, ни к Струве-Филиппову, и неоднократно ругала их за “плохую” текстологию.

Конечно, случай с "нищенкой-подругой" это пример  грубой текстологической ошибки. Но не преднамеренной. Известно, что у Мандельштама часто бывало по несколько вариантов одного и того же стихотворения. Эти варианты по ходу работы могли переписываться и раздаваться друзьям (что типично для поэта непечатывающегося). Так они блуждали по миру во множественной форме. Значительно хуже намеренное искажение, и оно называется фальсификацией. И пример такой фальсификации мы уже приводили в одном из наших предыдущих постов. Речь идет о замене Надеждой Яковлевнoй слова "будить" на "губить" в строфе  стихотворения 1937 г.  „Если б меня наши враги взяли...“ :

"И налетит пламенных лет стая,

 Прошелестит спелой грозой Ленин,

 И на земле, что избежит тленья,

 Будет будить разум и жизнь Сталин."

что меняет смысл всего стихотворения.  Более подробно см. в нашем посте “Надеждa Яковлевнa и катастрофы Осипа Мандельштама - Катастрoфа 3: Квартира - Второй и Последний арест” (08 дек. 2012 г.)

http://nmandelshtam.blogspot.com/2012/12/o-3.html

Дело в том, что Н.Я. хотела изобразить Осипа Мандельштама анти-сталинистом, каковым он в то время уже не был. Получилось прямо по Нерлеру: Н.Я. вспомнила как оно ей лучше! Апеллируя к своей памяти, Н.Я. таки заставила парижского издателя Никиту Струве внести нужные ей изменения, несмотря на его несогласие.

Об особой избирательности памяти Н.Я. пишет и М. Л. Гаспаров в  в своей книге "О. Мандельштам. Гражданская лирика 1937 года" М., 1996 (см. ниже указание на соответствующие страницы):

“Все его ключевые стихи последних  лет —  это  стихи  о приятии  советской  действительности.  В начале  этого  ряда —  программные  «Стансы»  1935 года.  И смежные стихотворения, которые потом Н.Я. Мандельштам раздраженно вычеркивала из его тетрадей; в середине - сталинская«Ода»; в конце - умиленные стихи к «сталинке» Е. Поповой” (стр. 18)

“Когда она (Надежда Мандельштам - Э.Ш.) сталкивалась с фактами,  которые  противоречили  ее  концепции, - с  «Одой» прежде  всего, -  она  представляла  их  не  то  что  как  неискренность,  но  как  насилие  поэта  над  собой,  и  умела  описывать  это героическое  самоистязание Мандельштама  очень  выразительно. «Неизвестный  солдат»  был  для  нее  драгоценным  противовесом «Оде» и соответственно интерпретировался: в «Оде» Мандельштам принудил  себя  прославлять  вождя,  в  «Солдате»  без  принуждения,  от  души пожалел жертв и  этого  вождя, и  всех  вождей  одичалого ХХ века.” (стр.17)

Но как раз со "Стихами о неизвестном солдате" случилась вот такая история (Н.Я. опять "подвела" память):

“Замечательно,  что  12-стишный  отрывок, объясняющий  развязку стихотворения,  стал известен  очень  поздно.  Он  замалчивался.  Он  сохранился  в  бумагах  С. Рудакова  (ИРЛИ)  в  списке «Неизвестного  солдата»  рукой  Н.Я. Мандельштам  (с  датой  27 марта — 5  апреля  1937)  с правкой  самого О. Мандельштама. Но сама  Н.Я. Мандельштам,  написавшая  большой  и  ценный  Комментарий об истории текста «Неизвестного солдата» (в  своей посмертной  «Книге  третьей»),  об этом  тексте  даже  не вспоминает”. (стр.16)

Здесь имеется в виду строфa, появившаяся в одной из последних редакций стихотворения и затем отброшенная самим поэтом:

Но окончилась та перекличка

И пропала, как весть без вестей,

И по выбору совести личной,

По указу великих смертей

Я — дичок испугавшийся света,

Становлюсь рядовым той страны,

У которой попросят совета

Все кто жить и воскреснуть должны.

И союза ее гражданином

Становлюсь на призыв и учет,

И вселенной ее семьянином

Всяк живущий меня назовет.

По мнению Гаспарова именно эта, отброшенная строфа проясняет смысл иначе непонятной переклички финальной строфы:

Наливаются кровью аорты,
И звучит по рядам шепотком:
- Я рожден в девяносто четвертом,
Я рожден в девяносто втором...
И,в кулак зажимая истертый
Год рожденья с гурьбой и гуртом,
Я шепчу обескровленным ртом:
- Я рожден в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном.
Ненадежном году, и столетья
Окружают меня огнем.

Вообще, “Стихи о неизвестном солдате” заслуживают отдельного рассказа. Это самое крупное и самое сложное стихотворение Мандельштама. Работа над стихотворением шла мучительно долго, но окончательный текст его так и не установился. О «Стихах о неизвестном солдате» написано так много, что по остроумному замечанию Гаспарова внутри мандельштамоведения уже выделилась отдельная отрасль – “солдатоведение”.
В заключение, возникает вопрос - для чего мы это все пишем? Вовсе не для того, чтобы переубедить сторонников и поклонников Н.Я., например, Юрия Фрейдина. Ведь мы помним (см. наш пост “Юрий Фрейдин - продолжатель дела Надежды Мандельштам”, June 17, 2012 http://nmandelshtam.blogspot.com/2012_06_01_archive.html ), как он заявил в интервью с Варварой Бабицкой (2008) (см. http://www.openspace.ru/literature/events/details/2061/):

“Поэтому меня, конечно, спрашивать толку нет — я человек небеспристрастный. И как я никогда от нее в течение тех двенадцати лет, что мы были дружны, ничего плохого не видал, так и я о ней ничего худого говорить не стану и ни с чем о ней дурным не соглашусь.”

Мы имеем в виду будущих любителeй поэзии Мандельштама. Хотелось бы, чтобы они получали информацию из незамутненных источников, а не пропущенную через фильтры умолчаний и извращений совкового типа.